Мир матушки Химавати

 

           Мой приход в сознание Кришны

 

 

     Впервые я услышала философию сознания Кришны в июле 1990-го года. Я помню, как увидела в газете объявление о лекции по йоге, позвала с собой подругу и маму, и они обе согласились пойти. Это была проповедь Ашутоши даса. На мою маму лекция не произвела большого впечатления, а мне понравилось то, что я услышала изложение ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЙ философии. До этого я читала много философской литературы и обращала особое внимание на идеалистическую философию, хотя мне нравилось также читать книги по материалистической диалектике. Мне нравилось читать Гегеля и Шеллинга, и из них двоих последний импонировал мне больше. Но мое восприятие их философии было фрагментарным, мне нравилось скорее идеалистическое настроение их книг, чем их философские системы. Послушав лекцию по ведической философии, я ощутила родственную мне идеалистическую стихию, и мне захотелось глубже окунуться в нее. В конце лекции Ашутоша дас сказал, что в Москве есть ашрамы, в которых члены Международного общества сознания Кришны поклоняются и служат Кришне. Когда мы шли с лекции с мамой, я сказала ей, не отдавая самой себе отчета, шучу я или говорю серьезно, что я собираюсь поехать и пожить с кришнаитами, и она испуганно спросила: "Ты что, с ума сошла?" После чего мне пришлось ее успокаивать и говорить, что если я поеду в Москву, то лишь на несколько дней, и просто зайду на несколько часов посмотреть, как живут кришнаиты, а потом уйду, и при этом я буду вести себя крайне осторожно.

     Могу сказать определенно, что я в то время находилась в состоянии жизненного кризиса, хотя мне было чуть больше двадцати лет. Наверное, многие люди испытывают что-то подобное в более позднем возрасте. У меня же самый крупный в моей жизни кризис начался в девятнадцать лет. Суть его была в том, что я совершенно не понимала смысла своей жизни, не знала, как жить. И мне абсолютно не хотелось жить так, как окружающие люди, которых я в основном считала очень глупыми и низкими. Такое отношение к людям, иногда граничащее с мизантропией, было связано с влиянием некоторых писателей, в частности, Ницше и Шопенгаура. Еще на меня сильно повлияли некоторые идеи философа Владимира Соловьева, особенно его статья "Смысл любви". В моем понимании, суть ее была в том, что чувство любви между мужчиной и женщиной может достигать огромной глубины, и эта глубина сопряжена с великой жертвой ради объекта своей любви. Эта идея перекликалась с мироощущением и жизненным кредо Петрарки и Шекспира, которых историки западной литературы представляют как личностей, достигших в любви высочайшей и беспримерной жертвенности и глубины. И я думала, что моя жизненная цель - полюбить очень глубоко, пожертвовать ради любви многим, или даже всем, и таким образом обрести бессмертие, преодолев бренность мирского существования.

     В общем, мой ум был заполнен обрывками западной философии и собственными идеалистическими планами, но я не понимала, какое отношение все это имеет к моей реальной жизни, поскольку не знала, как мне устроить свою жизнь в соответствии с идеалистической философией и где же тот объект любви, во взаимоотношениях с которым я могу достичь личного бессмертия.

     Поскольку я чувствовала, что совершенно не желаю жить той жизнью, которой живут все люди, и мне даже хотелось избежать их влияния, я, наоборот, думала, что мне нужно занять каким-то образом положение учителя и учить людей чему-то более возвышенному, чем то, что наполняет их существование. И я начала писать пьесы. В тот период, когда я познакомилась с преданными, я сочиняла автобиографическую пьесу.

     Через некоторое время, летом 1990-го года, я съездила в Москву и побывала в квартире на проспекте Мира, где проходили программы преданных. Придя по указанному адресу, я обнаружила дом, находившийся в аварийном состоянии. Вначале я зашла не в тот подъезд, и в процессе поисков нужной квартиры выяснилось, что в большинстве квартир в доме никто не живет. Когда я наконец зашла в нужную мне квартиру, там было жарко и влажно. Жар, кажется, шел с кухни. Меня же попросили зайти в другую комнату, где

через некоторое время прошли киртан и лекция. Комната была полностью заполнена, а окно открыто. Помню, что когда в комнату вошел преданный, который позже прочитал лекцию, он увидел, что книга Шрилы Прабхупады лежит на полу, и поднял ее, сказав, что Шрила Прабхупада просил относиться к книгам о Кришне с большим уважением и не класть их на пол. Я наблюдала за всем, собираясь впоследствии описать все происходящее в подробностях на бумаге. Преданные производили на меня впечатление очень необычных людей и ассоциировались у меня с инопланетянами. У меня было чувство, что если я понаблюдаю за жизнью этих инопланетян, а потом опишу ее, то это будет интересно для всех. И, вернувшись в Смоленск, я начала писать новую пьесу, которую назвала "Пляски кришнаитов".

     Во время этой поездки я купила у преданного, распространявшего книги на проспекте Мира, "Бхагавад-гиту", которую начала читать в поезде по дороге домой.

     Осенью 1990-го года в Смоленске сформировалась первая группа последователей Шрилы Прабхупады, которые стали регулярно собираться вместе. Я посещала встречи преданных и познакомилась с ними. Меня очень удивило то, что несколько человек почти сразу стали поклоняться Кришне - стали учить разные молитвы, Шри Гурв-аштаку, Нрисимха-стотру, и пели Харе Кришна мантру. Меня это удивляло потому, что сама я не испытывала к этому никакой тяги. Меня, в основном, привлекала философия. Я обращала внимание на ее разные положения, начиная с утверждения о том, что Бог

является личностью и у Него есть три аспекта - Бхагаван, Параматма и безличный Брахман, и пыталась понять это интроспективно, находя в себе признаки постижения того, другого и третьего. Я приходила к лидеру преданных, Игорю, на работу, в его каморку электрика, и с ним вдвоем или в бОльшей компании мы обсуждали разные философские вопросы. Нам всегда было интересно друг с другом. Игорь был, как правило, приветливым и уважительным, я чувствовала, что меня ценят, и постепенно сама училась ценить его и других преданных. И все же если говорить о религиозной, а не философской стороне духовной жизни, она долго оставалась мне недоступной. Я никому не поклонялась, а только изучала философию, изложенную Шрилой Прабхупадой в "Бхагавад-гите" и "Науке самоосознания", и пыталась усвоить ее.

     Тем не менее еще в 1992-93 годах, прочитав книги "Очерки ведической литературы" и "Прабхупада", я стала думать, что могла бы принять их автора, Сатсварупу даса Госвами, как духовного учителя. По моим представлениям, духовный учитель должен был обладать глубоким пониманием вайшнавской философии и, кроме того, внести значительный вклад в духовную жизнь общества. Прочитав эти книги, я решила, что их автор очень хорошо разбирается в философии и, кроме того, очень трудолюбив и предан Шриле Прабхупаде, поскольку написал такую большую и глубокую книгу, как биография Шрилы Прабхупады. По моим представлениям, писательский труд был высшим видом деятельности, которым может заниматься разумный человек. Поэтому я сочла такой вклад, как книги Сатсварупы даса Госвами, значительным, а личность автора достойной подражания. Еще глубже я привязалась к нему, прочитав в последующие годы такие книги, как "Вступление в молитвенную жизнь" и "Препятствия на пути преданного

служения". Во "Вступлении в молитвенную жизнь" Сатсварупа Махараджа откровенно писал о себе, и сама его личность стала для меня постепенно очень притягательной. Я стала думать, что совершенство жизни в том, чтобы общаться с таким искренним духовным человеком, который старается посвятить себя Богу полностью.

     В 1993-1995 годах многие преданные были, на мой взгляд, фанатичными, и мне казалось, что, принимая прибежище у Сатсварупы Махараджи, я защищаю свою духовную жизнь от фанатизма и поверхностности. Мне говорили, что Сатсварупа Махараджа не принимает учеников в России и не собирается приезжать сюда, но для меня это было не столь важно. Я не чувствовала себя способной принять в качестве духовного учителя кого-то другого. Я часто мысленно обращалась к Сатсварупе Махарадже и написала ему много писем, но не отправила их. Еще мне захотелось написать что-нибудь в

сознании Кришны, а потом предложить ему в качестве служения. Весной 1994-го года я послала ему свое первое письмо в Америку на русском языке. Я подумала, что, может быть, там найдется кто-то, кто сможет перевести ему. Не получив ответа, я написала еще одно письмо. Один преданный перевел его на английский, и я снова отослала, и снова не получила ответа. Неисполненное желание получить общение с Сатсварупой Махараджей заставляло меня страдать, но я подумала, что когда-нибудь в будущем мне представится возможность общаться с ним. В книгах Шрилы Прабхупады говорилось, что необходимо верить в своего духовного учителя и что это залог успеха в духовной жизни. Я решила, что если я буду просто верить в то, что когда-нибудь смогу получить его милость, это будет проявлением моей веры в него. Меня не пугало, что ожидание может занять многие годы и что при этом я буду продолжать страдать без общения с тем, с кем мне больше всего на свете хотелось общаться. Я решила, что без аскезы не бывает духовной победы и стала ждать. Но это не было просто ожиданием. Я знала, что удовлетворить Господа и духовного учителя можно только чистой преданностью, и пыталась культивировать чистую преданность в соответствии с собственным пониманием о том, как это нужно делать, формировавшимся под влиянием книг. Я просто жила надеждой, что когда-нибудь случится что-то и Господь прольет на меня Свою милость. Первое время я испытывала

внутреннюю боль, думая о том, что тот, кто мне так необходим, настолько недоступен, в то время как другие счастливо принимают посвящение у доступных в России духовных учителей. Я чувствовала, что у меня какая-то особая сложная жизненная ситуация. Но постепенно я свыклась со своим положением и перестала слишком мучиться. Мой ум перестал изнурять меня сомнениями, и я просто и терпеливо ждала поворота к лучшему.

     Мои писательские наклонности никогда не давали забыть о себе. К тому времени я уже перестала пытаться писать пьесы, а перешла к статьям в сознании Кришны. Я написала несколько статей, которые стала набирать и распечатывать под заголовком "Аналитический вестник смоленского общества сознания Кришны". Преданные помогали мне в этом. Хотя я видела, что на них не производит особого впечатления содержание, меня никто особо не критиковал, а двое преданных доброжелательно помогали мне в ксерокопировании моих вестников и т.д.. Через некоторое время приехал региональный секретарь Джи-Би-Си, которому кто-то дал выпуски моего вестника. Он спросил меня: "Вы уже выбрали духовного учителя?" Я сказала: "Да".

     - И кто же это?

     - Сатсварупа дас Госвами.

     Региональный секретарь недовольно поморщился. Долгое время в ИСККОН существовала такая тенденция, что от всех ожидали, что они будут принимать определенных гуру, а Сатсварупу даса Госвами вообще критиковали. Но потом он сказал мне написать письмо гуру и пообещал найти адрес. Он сказал: "Нужно, чтобы кто-то из старших преданных контролировал вас и помогал вам". На следующий день я принесла ему письмо длиной в страницу, которое он пообещал перевести и отправить. Это было 10 августа 1997-го года. Я стала ждать ответа. Кажется, в октябре мне передали известие от регионального секретаря из Москвы, что мое письмо отправлено Сатсварупе дасу Госвами. Я ждала с невероятным напряжением. Я надеялась получить ответ в ноябре, в декабре, к Новому году, после Нового года, в первой декаде января... Но письма от гуру не было. В конце января 1998-го года со мной случился нервный срыв. Я рыдала на протяжении трех дней без остановки, думая, что я никому не нужна - ни Богу, ни гуру. Через два дня мне сказали, что для меня передали из Москвы письмо от Сатсварупы Махараджи. Я помчалась к преданному, у которого было письмо, и, ожидая, когда он принесет конверт, опустилась на диван. Когда он принес письмо, я попросила вскрыть его осторожно, чтобы не повредить конверт. Я чувствовала, что совершенно ослабела, у меня не было никаких сил, и при этом я чувствовала колоссальное нервное напряжение. Он сходил за ножиком и аккуратно распечатал конверт. Я стала читать.

     Февраль 1998-го был, наверное, одним из самых счастливых месяцев в моей жизни. Я помню ощущение физического и духовного обновления. Физически я ощущала, что не хожу, а летаю над землей, меня больше ничто не тревожит и не отягощает. А духовно я понимала, что Бог признал меня и решил поддержать так, как не поддерживал никогда до сих пор. У меня было ощущение встречи с Личностью Бога. После того, как я начала общаться с Гуру Махараджей, мой духовный прогресс стал совершаться совсем с иным качеством и скоростью. Шрила Прабхупада говорил, что иногда наша духовная жизнь напоминает езду на велосипеде, но, вместо того чтобы ехать на велосипеде, можно сесть в проезжающий мимо грузовик и ехать гораздо быстрее. Если использовать эту аналогию, то, по сравнению с тем, какой была моя духовная жизнь до общения с духовным учителем, сейчас ее можно сравнить с ездой в грузовике.

     Еще в первый год моей переписки с духовным учителем он дал мне понять, что ему не нравятся некоторые мои представления и качества. Тогда же я начала учить английский в процессе работы над переводами книг Гуру Махараджи. За время общения с духовным учителем и служения его книгам я поняла, в чем смысл моей жизни и каков объект моей любви, во взаимоотношениях с которым я могу достичь бессмертия. Я ощутила вкус бессмертия, который приходит, когда мы с помощью духовного учителя постепенно поднимаемся над гунами материальной природы. Сейчас, конечно же, я не считаю окружающих меня людей - преданных и непреданных – глупыми и низкими. Духовный учитель учит видеть недостатки в себе, а достоинства в других. И еще благодаря ему у меня появилась возможность служить людям в качества почтальона, передающего духовное послание. Это послание можно передавать устно или через статьи в сознании Кришны. У меня есть не только вера в глубоко идеалистическую философию, которая дает ясное понимание жизни, но и знание о том, как жить в соответствии с ней. У меня уже давно нет ощущения того, что я не создана для этого мира, закована в его кандалы и не знаю, как жить. Смысл жизни в служении Богу, которое мы оказываем через духовного учителя. Я никогда не встречалась с Гуру Махараджей непосредственно, хотя все время общаюсь с ним через его книги и письма. Смысл жизни для меня в служении духовному учителю в разлуке, которое дает мне ощущение блаженства и раскрывает  индивидуальную духовную природу.

 

Химавати даси.